— Из-за этого расхождения тебя могут убить.

— Джером, может быть, дело вовсе не в этом…

— Хватит.

В меня ударила волна энергии и прижала к спинке дивана. Этонапоминало аттракцион, в котором люди стоят у стенок круглой площадки, котораявращается все быстрее и быстрее, пока инерция не прижимает человека к стене.Пошевелиться было невозможно. Я даже дышала с трудом, чувствуя себя Атлантом,держащим на своих плечах всю тяжесть мира.

Голос Джерома гремел у меня в голове, я проклинала егодешевые фокусы и в то же время трепетала от страха.

— Я хочу, чтобы ты выслушала меня без своих обычныхпререканий. Перестань всюду совать свой нос. Ты только привлекаешь к себевнимание, а этот нефилим и так проявляет его к тебе предостаточно. Мне не нуженновый суккуб. Я привык к тебе, Джорджина, и не хочу тебя потерять. До сих пор яотносился к тебе намного снисходительнее, чем следовало. Позволял то, чего непозволил бы ни один архидемон. Пока что я смотрел на твои выходки сквозьпальцы, но могу передумать. Особенно если ты будешь продолжать нарушатьсубординацию. Могу отправить тебя в другое место, где ты не сможешьподдерживать удобную иллюзию человеческой жизни. Могу связаться с Лилит исообщить ей о твоем поведении. Я уверен, что она с удовольствием займется твоейпереподготовкой.

При упоминании о королеве суккубов у меня сжалось сердце. Явидела ее только однажды, когда вступила в ряды ее подданных. Эта встреча исозерцание Картера во всей его ангельской славе не относились к тем моментам,которые мне хотелось бы пережить еще раз.

— Ты поняла меня?

— Д-да.

— Это точно?

Давление усилилось, и я только слабо кивнула. Внезапнопсихическая сеть распалась, я качнулась вперед и начала жадно хватать ртом воздух.Но прикосновение его силы продолжало ощущаться, как временная слепота послефотовспышки.

— Я рад, что ты меня поняла. И все же я верю тебе не доконца. Ложь у нас в натуре.

— Вы хотите заслать меня в тартарары?

Он негромко хмыкнул. Это прозвучало угрожающе.

— Нет. Пока еще нет. Честно говоря, я думаю, что затобой нужно немного присмотреть. Я не убежден, что эта твоя встреча с нефилимомпоследняя.

Я готова была возразить, но прикусила язык: кожу ещесаднило.

— Я попросил бы сделать это одного из твоих друзей, нотебе ничего не стоит обвести их вокруг пальца. Нет, тебе нужна сиделкапонадежнее. Та, которая не клюнет на твои фокусы.

— Фокусы? И кто же это? — Какое-то мгновение ядумала, что Джером имеет в виду самого себя, но потом заметила наглую улыбкуКартера. О боже… — Вы шутите.

— Джорджи, это заставит тебя образумиться. Более того,сохранит тебе жизнь.

— Понимаешь, в данный момент ты наша главнаяниточка, — объяснил Картер. — Этот нефилим проявляет к тебе явныйинтерес, хотя в последнее время перешел от записок к нападению.

— Если он попытается завершить начатое, Картер будетнаготове. Он также защитит твою квартиру от чужих глаз.

— Но нефилим почувствует его, когда мы выйдем на улицу… —слабо возразила я.

— Не сильнее, чем ты сама, — напомнил мнеКартер. — Я буду невидимым. Призраком. Ты даже не узнаешь, что я рядом.

— Джером, пожалуйста, не надо…

— Надо. Или ты предпочитаешь, чтобы я поговорил сЛилит?

Проклятие… Встреча с Лилит была страшнее угрозы отправитьменя в тартарары, и он это знал.

— Вот и хорошо. Дискуссия закончена. Я ухожу ипредоставляю вам самим во всем разобраться. — Джером взглянул сначала наКартера, а потом на меня. — Да, кстати… Не забудь посмотреться в зеркало.

Я насупилась, вспомнив, как пристально Коди рассматривал моиповреждения.

— Спасибо за напоминание.

— Не забывай, что ты суккуб. Синяки — проявление твоейверы в то, что ты человек. А ты им не являешься. Ты должна их чувствовать, ноносить не обязана.

С этими словами демон исчез, оставив после себя слабый запахсеры. Я не сомневалась, что это было сделано для показухи.

— Можно занять диван? — весело спросил Картер.

— Идите к черту, — огрызнулась я и пошла смотретьна свое отражение.

— Разве можно так обращаться со своим новым соседом поквартире?

— Я вас не звала…

Я застыла как вкопанная. Последние две недели я подозревалаКартера в убийстве и других ужасных вещах. Полвека я ненавидела его какличность. Но он спас мне жизнь, а я даже не поблагодарила его.

Я повернулась, боясь того, что мне предстояло сказать.

— Извините.

Выражение его лица стало таким же, как было у Джерома, когдая попросила у демона разрешения.

— Серьезно? За что?

— За то, что не поблагодарила вас раньше. Вы спаслименя. Да, слежка никому не доставляет удовольствия, но я рада, что вы оказалисьтам. И, конечно, за… свою невежливость.

Лицо ангела осталось непроницаемым.

— Был рад помочь.

Не зная, что сказать еще, я повернулась и пошла дальше.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

Я снова остановилась.

— Посмотреть на себя в зеркало и лечь спать. Я устала.И схлопотала по морде.

— Значит, никакого ночного девичника? Никакого попкорнаи переодеваний?

— Знаете, не обижайтесь, но переодеться вам не мешалобы. Вы выглядите как беженец. Почему… — Я обвела его взглядом, проглотиласлюну и попыталась найти нужные слова. — Когда я увидела вас там, наулице, вы были… вы были прекрасны. Ничего прекраснее я не видела за всю своюжизнь. — Я перешла на шепот.

Лицо Картера стало серьезным.

— Знаешь, Джером такой же. В своем подлинном виде. Онтоже прекрасен. Ангелы и демоны — близкая родня. Он сознательно выбрал себевнешность Джона Кьюсака.

— Зачем? Зачем он это делает? А вы зачем выбрали себевнешность наркомана или бродяги?

Уголки губ ангела приподнялись.

— Зачем женщине, утверждающей, что она избегаетвнимания хороших парней, выбирать себе внешность, которая заставляет каждогомужчину смотреть ей вслед?

Я снова проглотила слюну, чувствуя, что тону в его глазах.Но это отличалось от ощущения, которое я испытывала, когда смотрела в глазаРомана или Сета. Просто ангел видел меня насквозь, его взгляд пронизывал доглубины души. Точнее, до ее остатков. Усилием воли я отвела глаза и пошла кспальне.

— Ни одно наказание не длится вечно, — мягкосказал он.